В дипломатических переговорах нужно больше гибкости
Сётаро Яти (Shotaro Yachi, 66 лет), бывший заместитель министра иностранных дел, поделился рядом предположений о закулисных переговорах, вынудивших Японию придать особое значение «взаимовыгодным отношениям [с Китаем], основанным на общих стратегических интересах», а также искать предложенный Россией «инновационный подход» в решении проблемы «северных территорий».
Яти служил заместителем министра иностранных дел при трёх премьер-министрах – Дзюнъитиро Коидзуми (Junichiro Koizumi), Синдзо Абэ (Shinzo Abe) и Ясуо Фукуда (Yasuo Fukuda) – с января 2005 г. по январь 2008 г., а при Таро Асо (Taro Aso) был спецпредставителем правительства по внешней политике.
Вот выдержки из его вчерашнего интервью «The Asahi Shimbun»:
«АСахи Симбун» (АС): Когда вы были заместителем министра иностранных дел в 2006 г., вы провели переговоры с Дай Бинго (Dai Bingguo), доверенным лицом председателя КНР Ху Цзиньтао (Hu Jintao) по случаю поездки тогдашнего премьер-министра Синдзо Абэ в Китай.
Сётаро Яти (СЯ): Ван И (Wang Yi), бывший послом КНР в Японии в то время, сказал мне: «Среди китайской правящей элиты единственный, кто всерьёз думает об отношениях с Японией, это Дай Бинго. Именно поэтому я надеюсь, что вы проведёте переговоры с ним».
АС: Как появилась концепция «взаимовыгодных отношений, основанных на общих стратегических интересах», с которой согласились Япония и Китай?
СЯ: Китайские чиновники заявили, что хотели сделать отношения между странами по принципу «win-win» (Прим. пер.: т. е. по принципу «выигрыш-выигрыш», по сути – взаимовыгодными). Однако, подходящего перевода на японский не было и я предложил им: «Как насчёт слова «гокэй» (gokei; «взаимовыгодный»)»? Обе стороны вернулись в свои страны и получили одобрение их лидеров. Среди вопросов, которые, как мы думали, могли быть решены с помощью этой концепции, были совместное развитие месторождений газа в Восточно-Китайском море, сотрудничество в сфере экологии, энергоресурсов и переработки оставленного химического оружия.
АС: Администрацию премьер-министра Наото Кана критикуют за её регулирование вопроса столкновения китайского траулера с суднами японской береговой охраны в Восточно-Китайском море.
СЯ: Когда во главе правительства стояла Либерально-демократическая партия (ЛДП), заместитель главного секретаря кабинета министров, представлявший бюрократов центрального правительства, мог собрать высших представителей центральных правительственных министерств и заставить их обсудить главные положения вопроса и возможные меры. После этого результаты представлялись премьер-министру и генеральному секретарю кабинета министров с тем, чтобы они приняли решение.
Под руководством Демократической партии Японии (ДПЯ) достаточный уровень сотрудничества между политическими деятелями и бюрократами не мог быть установлен. Официальная резиденция премьер-министра и МИД должны тесно сотрудничать над разработкой политики.
Когда я был заместителем министра иностранных дел, то при наличии срочных вопросов сам отправлялся в официальную резиденцию премьера, и всё быстро решалось. Теперь, похоже, что заместитель министра иностранных дел не может туда отправиться, если только министр и другие, получившие назначение на высшие посты, не собираются вместе. Бюрократы также стали более сдержанными.
АС: Что подразумевала Россия, говоря об «инновационном подходе» в ходе встречи в феврале 2009 г. между лидерами Японии и России?
СЯ: Даже до той встречи Россия на каждом саммите твердила, что вопрос «северных территорий» должен быть решён. С тех пор, как Россия использовала термин «инновационный подход», японская сторона ожидала, что появится что-то кроме предложений Совместной декларации СССР и Японии 1956 г. Однако, ничего определённого [в ходе переговоров] так и не появилось.
АС: В то время публиковались статьи, что тогдашний премьер-министр Таро Асо и другие представители правительства занимали гибкую позицию касательно переговоров по «северным территориям».
СЯ: Тогда в правительстве было несколько человек, кто думал, что как только территориальная граница определена, тогда переговоры могли вестись на условиях и сроках возвращения островов. Я полагаю, что если бы Япония сказала, что была бы удовлетворена возвращением двух островов, Россия, вероятно, захотела бы уладить вопрос на этих условиях.
АС: В действительности вы рассматривали сценарий возвращения сначала двух островов?
СЯ: Нет, этого не было. Мы не изменили своей позиции и были согласны на возвращение только четырёх островов, если бы Россия согласилась на это. Я считаю, что истинный смысл комментариев Асо, сделанных им на посту министра иностранных дел, заключался в том, что должны быть проведены дискуссии касательно различных идей по этому вопросу. Мы никогда не думали о делении [«северных территорий»] с точки зрения региона. Однако, в обеих странах появились те, кто занимает бескомпромиссную позицию, и возможность была потеряна.
АС: Российский президент Дмитрий Медведев выказывает признаки того, что хотел бы посетить и другие острова «северных территорий» помимо Кунашира, на котором он побывал в понедельник.
СЯ: Ни один лидер Советского Союза или России никогда не посещал «северные территории». Я понятия не имею, почему они совершили столь провокационный поступок. Возможно, это была часть попытки использовать в своих интересах Японию в то время, когда её отношения с США пошатнулись из-за проблемы с переносом базы Футэнма и когда у неё есть проблемы с Китаем.
Россия это страна, в которой руководство осуществляется сверху вниз, и в переговорах не будет никакого прогресса, пока за них отвечают бюрократы. Единственный путь для лидеров этих двух стран это говорить.
: The Asahi Shimbun, 6.11.2010
Перевод на русский: Кальчева Анастасия для «Fushigi Nippon / Новости из Японии», 6.11.2010