Сэкухара: иностранцы как жертвы и агрессоры
Однако, домогательства стали только хуже, когда началось новое полугодие. Однажды, когда она одна обедала в столовой, двое мальчишек начали трогать себя в паху и спрашивать её, не желает ли она посмотреть. На другой день двое девчонок схватили её за грудь и воскликнули: «Такая мягкая!». Наконец, она пожаловалась наблюдателю местного управления по образованию, назначившему её в эту школу. Он отмахнулся, мол, мальчишки есть мальчишки, и предположил, что её наряды могут быть причиной проблем – даже при том, что от директора школы Кристина неоднократно слышала, как подобающе её профессии она одевается.
Переломный момент наступил, когда несколько мальчишек задрали её блузку и объявили классу, какого цвета её лифчик. Она вышла из школы, поехала на велосипеде домой, где скорчилась в позе зародыша и проплакала весь оставшийся день.
Несмотря на официальный запрос о немедленном переводе, управление по образованию заставило её сначала отработать положенный срок в школе, только после чего запрос был удовлетворён.
Элизабет (снова вымышленное имя) в возрасте 30 лет приехала из Новой Зеландии в Осаку, где собиралась работать в компании «Nova», не так давно бывшей в Японии крупнейшей корпорации по изучению иностранных языков (Прим. пер.: «Nova» с треском обанкротилась около трёх лет назад). Она неоднократно слышала повторяемое как мантра мнение, что Япония это одно из самых безопасных мест в мире. Однако, для Элизабет жизнь в Японии была вовсе не безопасной. Компания разместила её в мужском общежитии в Осаке. В её первый день в Японии какой-то мужчина схватил её за руку и потащил за собой. Тогда она не говорила по-японски и смогла понять только одно слово, которое он сказал: «отель». В конечном счёте ей удалось вырваться и спастись.
Домогательства и приставания происходили практически каждый день – в лифте, на улице, в поезде. Незнакомые мужчины просили у неё трусики – или просто забирались на её балкон (Элизабет жила на втором этаже) и просто крали их с сушки. Мужчины постоянно подходили к ней и просили пойти с ними в отель; из-за её светлых длинных волос они, вероятно, принимали её за русскую проститутку, несмотря на то, что она пыталась убедить их, что это не так. Приставания в поезде были обычным делом – как и для многих женщин в Японии – и как-то один мужчина мастурбировал, сидя напротив.
Её работа «Nova» передышки не давала. Она должна была работать в смену с 11 вечера до 7 утра, давая уроки по Интернету. Мужчины вели себя по всякому: одни фотографировали её, другие занимались мастурбацией перед веб-камерой. Её жалобы менеджерам – оба мужчины, европейцы – остались незамеченными. Как они сказали, это клиенты и они могут делать всё, что хотят. Когда по пути на работу некий мужчина в поезде полез к ней под юбку, она поняла, что достигла своего предела. В слезах Элизабет прибежала в офис и рассказала менеджерам о случившемся.
«О, это будет часто случаться с тобой здесь», – сказал один из них со смехом. – «Тебе лучше привыкнуть к этому».
За всю жизнь она не подвергалась таким домогательствам и унижениям, которые она испытала за эти четыре недели.
«Я никогда не чувствовала себя настолько выставленной напоказ, как в «Nova», – говорит она. – «Целая система была приспособлена для подобного выставления белых женщин».
Затем была убита Линдси Хоукер (Lindsay Hawker), учительница «Nova» из Великобритании, о чём писали газеты Японии и всего мира. По словам Элизабет, параллели между её жизнью и жизнью Хоукер пугали. У неё начались приступы панической атаки в поездах и часто она боялась выходить из квартиры. Делая ситуацию ещё хуже, компания не платила ей обещанные деньги и у Элизабет начались проблемы с оплатой счетов. Наконец, она получила достаточно денег и уволилась.
В тот момент она бы вернулась домой, если бы могла себе это позволить, но у неё и её семьи не хватало денег, чтобы купить билет на самолёт. Она застряла в чужой стране без работы, со слабым знанием языка и весьма малыми перспективами.
Элизабет нашла работу в баре, который часто посещали иностранцы. Как-то раз в её напиток что-то подмешали (как она потом отметила, по запаху было похоже на отбеливатель) и её начало тошнить. О той ночи она помнит немного и два дня провела дома. Как-то утром она недосчиталась воздушного клапана на одном из колёс велосипеда, на котором в результате не смогла ехать из-за спустившей шины. Несколькими днями позже она обнаружила, что кто-то установил новый клапан и накачал колесо, а в почтовом ящике нашла остатки старого клапана – кто-то следил за ней и этот кто-то знал, где она живёт.
Один из её друзей в баре, где она работала, знал полицейского детектива и вызвал его на помощь. Детектив средних лет приехал к ней на встречу и она рассказала свою ситуацию.
«Вы должны быть польщены», – сказал он. – «Вы красивы. Это комплимент, конечно».
«Но если это поможет вам чувствовать себя в безопасности, я могу остаться у вас на ночь», – добавил он с улыбкой.
Вскоре она сменила жильё. Но всё же этот случай был не самым пугающим в её опыте жизни в Японии. Как-то, когда она уходила из бара, где работала, какой-то мужчина напал на неё на улице.
«Ты такая красивая», – сказал он, – «и так приятно пахнешь».
Она попыталась вырваться, отчего мужчина пришёл в ещё большее возбуждение: она даже могла почувствовать его эрекцию. Она позвала на помощь, но люди продолжали, не останавливаясь, проходить мимо. В конечном счёте ей удалось оттолкнуть его и спастись.
«Японские мужчины считают, что я встаю утром и выхожу на улицу для их удовольствия – что я вообще появилась на Земле для их удовольствия», – говорит она. – «Они как дети – хотят то, что хотят, и местная культура им помогает. Здесь есть плохие люди, как они есть во всём мире. Разница заключается в апатии хороших людей в Японии, которые позволяют этому всему случаться, которые не говорят, что это плохо».
И речь не только о японских гражданах: «Каждый раз рядом был мужчина-иностранец, который мог помочь мне, но не помог».
Элизабет впервые приехала в Японию около четырёх лет назад. За это время к ней неоднократно приставали, домогались и на неё нападали. Ей приходилось учить мужчин, мастурбировавших перед веб-камерой. Никто не помогал ей – ни японцы, ни иностранцы, ни полиция.
«Отношение всегда было одним и тем же – я была симпатичной молодой блондинкой с голубыми глазами, так что, конечно, это происходило со мной, чего я ожидала?», – говорит она. – «Если вы подходите под определённый типаж, то ваша жизнь в Японии будет значительно сложнее».
Читайте также:
- «Аутсайдер» делится уникальным опытом жизни в «настоящей» Японии
- Митинг иностранных рабочих за равные права прошёл в Сибуе
- «Сэкухара: иностранцы как жертвы и агрессоры»: письма читателей
- Японцы хотят установить баланс между работой и личной жизнью или нет?
- Аборт – всё ещё ключевой способ контроля за рождаемостью в Японии