Образ Японии в России – непрочитанный доклад
В целом образ Японии в сознании советских людей снова стал положительным и привлекательным, хотя – в силу ограниченности доступа к информации – остался мифологизированным. Благоприятным стал и моделируемый сверху имидж Японии – намного более благоприятным, чем имидж США как флагмана «мирового империализма», Великобритании как колониальной в прошлом и «неоколониалистской» в настоящее время страны, Западной Германии, в которой подчеркивались «реваншистские» тенденции. У советского руководства на это были свои причины: оно боялось милитаризации Японии и нормализации ее отношений с Китаем Мао Цзэдуна, который все более открыто проводил враждебную Москве политику.
«Милитаризация Японии» – разумеется, под руководством США – стала одним из фетишей советской пропаганды, который жив до сих пор, правда, в основном среди людей, не способных к анализу получаемой информации. Одновременно подчеркивалась борьба «прогрессивных сил» и «простых японцев» за мир. Моделируемый имидж Японии стал заметно портиться лишь на новом витке «холодной войны» в начале 1980-х годов. Но к этому времени положительный образ Японии в русском сознании был настолько силен, а официальная пропаганда настолько дискредитировала себя, что ей уже мало кто верил.
Горбачевская перестройка была с воодушевлением воспринята и в Советском Союзе, и за его пределами. Появилась надежда на расширение контактов с заграницей, на смягчение, а затем и отмену жесткого идеологического контроля и цензурных запретов, на диалог с другими странами и возможность увидеть их своими глазами. Образ Японии в государственном имиджмейкинге последнего советского периода был сугубо положительным, но официальный Токио не использовал эту возможность. Точнее, использовал, но только в одном направлении – донести до советских людей «правду о северных территориях». К чему это привело четверть века спустя, мы видим сегодня.
Эти события развивались на моих глазах. Я поступил в Институт стран Азии и Африки при МГУ и начал изучать японский язык как раз в 1985 году, когда началась перестройка. Мои первые научные работы были опубликованы в 1989-1990 годах, когда уже не было цензуры. Я всегда имел возможность писать и говорить то, что действительно думаю. Первая моя опубликованная серьезная статья была посвящена Борису Пильняку и его книгам о Японии, а первая републикация «Корней японского солнца» была сделана с моего экземпляра.
На моих глазах произошли удивительные вещи. С одной стороны, прекратил свое существование идеологически детерминированный и моделируемый сверху имидж Японии для внутрироссийского употребления. С другой стороны, Япония получила возможность моделировать свой имидж в России. Это работа и принимающего нас сегодня Японского фонда. Пользуясь случаем, хочу от души поблагодарить Японский фонд за помощь российскому японоведению, которое в 1990-е годы было брошено на произвол судьбы. Тогда мы выжили прежде всего благодаря Японскому фонду.
В этих условиях образ Японии в головах россиян претерпел интересные и неожиданные метаморфозы. Даже затрудняюсь, что и в каком порядке перечислить. Всё разрешили, всё стало можно. Издавалось огромное количество книг о Японии, старых и новых, написанных русскими, японскими и иностранными авторами, хорошо и плохо переведенных, ценных и вздорных. Затем пошла настоящая лавина информации через интернет. Появилась возможность поехать в Японию – в качестве туриста или стажера, на учебу или на работу, причем это уже не было привилегией номенклатуры, как в советское время. В образе Японии очень большую роль стали играть боевые искусства, а затем японская кухня, даже если ее готовили не японские повара, а названия блюд кое-как переводились с английского языка. Про манга и аниме я уже не говорю.
Все эти годы Япония проводила и продолжает проводить в России культурную дипломатию, то есть целенаправленный имиджмейкинг. Но лично у меня сложилось устойчивое впечатление, что на образ Японии в головах россиян этот процесс влияет не очень сильно. Японская кухня настолько прочно вошла в их меню, что перестала быть экзотикой и не вызывает никакого дополнительного интереса к Японии, а потому перестала быть фактором имиджмейкинга. Далеко не всем россиянам интересны манга и аниме и далеко не все считают, что это помогает пиару Японии, во всяком случае в России. В последнее время, особенно в интернетной блогосфере, вылезают наружу химеры времен не то что холодной войны, а сталинского режима. Книги о российско-японских военных конфликтах и конфронтациях продаются хорошо, а о дружбе и сотрудничестве – плохо. Впрочем, в Японии то же самое. И это меня тревожит.
«Японский бум» в России, отмеченный в начале 2000-х годов, завершился окончательно и вряд ли повторится. Интерес к Японии падает, но падает с высокого уровня и пока велик. Россияне все еще хотят знать о Японии, причем от профессионалов, а не от пропагандистов. Хорошо бы, чтобы и японцы хотели больше знать о России и обращались для этого к специалистам, а не к ветеранам «имиджевых войн».
Автор: Василий Молодяков, 12.03.2011