Новости из Японии

Прим. А.К.: Вниманию читателей представляется статья не совсем японской тематики, но думаю, этот вопрос может оказаться актуальным и для Японии, учитывая существующую тенденцию к старению населения.

Даннемора, Нью-Йорк – Йоханнес Джонсон (Yohannes Johnson) приговорен к сроку от 75-ти лет до пожизненного заключения. Он находится в отдаленной тюрьме «Клинтон» штата Нью-Йорк за 9-тиметровыми бетонными стенами и запертыми стальными дверями. От дома в Нью-Йорке его отделяют 480 км и 30 лет с 10-ю месяцами.

Джонсон отчитывает ход времени по медленно происходящим с ним переменам. Его греет надежда когда-нибудь оказаться за стенами исправительного учреждения.

«Я не даю овладеть собой мысли о том, что я никогда не покину тюрьму. Я не могу себе этого позволить, ведь иначе я потеряю надежду и стану равнодушным ко всему. Этим я только нанесу вред себе и окружающим», – тихо говорит 55-летний худощавый седоволосый Джонсон, признанный виновным в грабеже с убийством. Он президент тюремной Организации заключенных, осужденных на долгий срок или приговоренных к пожизненному заключению, которая является частью растущего клуба пожизненно заключенных по всей стране.

Сейчас даже сотрудники исправительных учреждений размышляют об альтернативах для пожилых заключенных. Некоторые исследования предполагают, что пожизненное содержание под стражей может быть дорогостоящим и ненужным для общества.

В 2008 году примерно 10% из более чем 2,3 миллионов заключенных в США отбывали пожизненные сроки, 45095 из них без возможности досрочного освобождения. Согласно данным организации «Sentencing Project», выступающей за введение альтернативы тюремному заключению, за пять лет этот показатель вырос на 22%. По словам аналитика Эшли Неллиса (Ashley Nellis), этот рост стал следствием того, что количество видов преступлений, карающихся пожизненным заключением, было кардинально увеличено законодателями.

«Когда речь заходит о защите общества, встает вопрос: от чего?» – спрашивает София Илайджа (Soffiyah Elijah), руководитель Ассоциации тюрем Нью-Йорка, наблюдающей организации. По ее словам, содержание заключенного обходится государству в 55 тысяч долларов в год – и эта цифра растет по мере старения и увеличения потребности в медицинской помощи. Финансовый анализ показывает, что условное освобождение и освобождение на поруки, возможно, также являющееся достаточным возмездием, обходятся гораздо дешевле.

Статистические данные подтверждают, что количество новых преступлений, совершенных осужденными преступниками, стабильно снижается с возрастом.

«В большинстве своем криминальное поведение связано с контролем своих порывов. Область мозга, отвечающая за это, последней достигает полного развития», – объяснила Илайджа. По ее словам, значительное снижение преступного поведения и рецидивизма после 40-45 лет редко фигурирует в общественных дискуссиях, потому что «это неудобно. Эта точка зрения не вяжется с жесткой позицией по отношению к преступлениям, за которую на выборах отдаются голоса».

Патрисия Джоя (Patricia Gioia), дочь которой была убита 26 лет назад в Калифорнии, возглавляет Организацию родителей города Олбани, чьи дети были убиты. Она считает, что убийцы должны провести всю жизнь в заключении, размышляя о содеянном, о людях, чью жизнь они отняли, о непрекращающихся страданиях их родных и друзей: «Их нужно в полной мере наказать, они не должны иметь свободу перемещения по миру».

Пожизненно заключенные осознают ошибки молодости. «В 80-х я любил повторять: «Нет, я ни в чем не раскаиваюсь. Я бы снова это совершил», – говорит Джонсон. – «В 90-х я осознал, что такое отношение и привело меня в эту ситуацию».

Джонсон попал в тюрьму в возрасте 17 лет за попытку грабежа, в 21 – за крупное хищение и хранение оружия. В 1982, в возрасте 24-х лет, он был осужден за убийство, попытку убийства и грабеж, совершив вооруженные нападения на таксистов Манхеттена и убив одного водителя.

Некоторые из пожизненно заключенных или осужденных на долгий срок, посетивших собрание на прошлой неделе, обсуждали молодых заключенных из Даннеморы, оценивая их характеры: мыслящие по-детски, выраженные эгоисты, склонные реагировать на трудности насилием и те, кто «просто не знает, как себя вести».

«Здесь много младших братьев, которые вернутся обратно в общество. У нас есть обязательства перед ними», – сказал Доран Эванс (Doran Evans), отбывающий пожизненное заключение за убийство без возможности досрочного освобождения.

Этим осенним днем Джонсон и еще 18 заключенных получили одну из немногих передышек от гнетущей монотонности тюрьмы строгого режима: ходьбы в ряд через тщательно запираемые двери, серых стен, фиксированного графика приема пищи и ночных часов, проводимых в камере 1,8 на 2,4 м, где нарушение правил кем-то одним может повлечь наказание для всех.

Из двух тысяч заключенных примерно две дюжины посещают еженедельные трехчасовые собрания Организации заключенных, осужденных на долгий срок или приговоренных к пожизненному заключению. Хотя под это определение подходит гораздо больше: у 458-ми – от 15-летнего до пожизненного срока, у 712-ти – от 25-ти лет до пожизненного, еще 40 отбывают пожизненный срок без возможности досрочного освобождения.

Через зарешеченные окна видны отливающие золотом и янтарем горы Адирондак. Католическая церковь, построенная заключенными в 1930-х, называется церковью благоразумного разбойника. Ее покровитель – святой Дисмас, распятый рядом с Иисусом.

Собрание – это одновременно и терапия, и мозговой штурм, и возможность высказаться для этих людей в травянисто-зеленых брюках и рубашках или спортивных свитерах и кроссовках. Обсуждаемые вопросы включают: изменения в приеме телевизионного сигнала; количество заключенных, которым позволено пользоваться электронной библиотекой законов; сохранение мира в тюрьме и избежание строгой изоляции; сбор одежды и пищи пострадавшим от урагана Ирэн.

По словам некоторых старожилов тюрьмы, они больше не представляют угрозы и должны быть отпущены. Их адвокаты утверждают то же самое, ссылаясь на данные Нью-Йорка и Новой Калифорнии, показывающие, что досрочно освобожденные совершают немного преступлений.

«После десятилетнего срока наш рецидивизм близок к нулю, так что нет необходимости в таких строгих наказаниях», – сказал 48-летний Майл Мэк (Michael Mack), бывший морской пехотинец, отбывающий 30-летний срок за два грабежа, в одном из которых он признается.

Сентябрьское исследование Стэндфордского университета показало, что уровень рецидивизма среди 860 убийц, досрочно освобожденных в Калифорнии с 1995 года, составил меньше 1%. Пятеро вернулись в тюрьму, совершив новые преступления, никто не осужден пожизненно.

В то же время примерно 49% из всех вышедших из калифорнийских тюрем вернулись к преступной деятельности.

Исследование показало, что «наиболее жестокие преступления совершаются в возрасте до 30-ти лет. Преступность значительно снижается среди людей, достигших 40-ка лет, и еще в большей степени после 50-ти лет». Следуя национальным тенденциям и поднимая новые вопросы криминальной юстиции, в Нью-Йорке за последнее десятилетие выросло количество пожизненно заключенных с небольшими перспективами освобождения.

«Какого рода программы реабилитации мы должны предусмотреть для преступников, осужденных пожизненно или на долгий срок?» – задал вопрос специальный уполномоченный Брайан Фишер (Brian Fischer) в 40-летнюю годовщину кровавого бунта в «Аттике», другой тюрьме строгого режима в Нью-Йорке. По его словам, в 1996 году были внесены поправки в определения преступлений, карающихся смертной казнью, которые установили пожизненное заключение без возможности досрочного освобождения за убийство первой степени. С тех пор количество получивших такой приговор выросло с 4-х до 223-х человек, причем ежегодный ожидаемый рост составляет 15 человек.

В Нью-Йорке более восьмисот заключенных в возрасте 65-ти лет и старше, их количество удвоилось за последнее десятилетие. В Нью-Йорке не предусмотрена высшая мера, хотя она разрешена федеральным правительством и законодательством 34-х штатов. По состоянию на август в федеральных тюрьмах содержалось 3254 заключенных в возрасте 66-ти лет и старше, что составляет рост по сравнению с 1326-ю в 2000 году.

За период с 1985 по 2006 годы из 72 заключенных в возрасте старше 65 лет, отпущенных из нью-йоркских тюрем, менее 5% вернулись обратно.

Как говорят пожизненно заключенные, им есть что сказать в случае возвращения домой.

«Мы оставили в руинах те сообщества, из которых вышли. Поколения, следующие за нами, считают, что тюрьма – это своего рода обряд посвящения», – сказал Джонсон.

На тюремных собраниях запрещено даже сквернословие. По словам Джонсона, они должны общаться так, как будто они на комиссии по условно-досрочному освобождению: «Необходимо думать за того, кто рядом с тобой, сзади и впереди тебя, чтобы по глупости или невежеству они не натворили чего-нибудь, что может привести к строгой изоляции. Мы должны научиться жить среди людей, не создавая хаоса».

Это ценный урок, который, по их словам, они могут вынести из этой тюрьмы, построенной в 1845 году.

«Я должен уважать общество. Мы не можем вести себя неразумно, для меня это жизненно важно», – сказал Мэк.

Статья на английском: AP, 1.11.2011
Перевод на русский: Наталья Головаха для «Fushigi Nippon / Новости из Японии», 4.11.2011

Читайте также:

• Как японские школьницы начали мобильную революцию
• Опрос: что Вы надеетесь получить от Санта Клауса на Рождество?
• Жители Рикудзэнтакаты пытаются помочь восстановлению живописного соснового леса, продавая товары ручной работы
• Опрос: какие меньшинства в наибольшей степени сталкиваются с дискриминацией в Японии?
• Зрелая звезда порно возбуждает стареющую Японию