Ядерный скелет из японского шкафа, или Острое шило в мидовском мешке
Со школьных времен помню плохо осознанную, но вполне отчетливую гордость за японцев, как за борцов за мир. Нет, серьезно – скажите, в каком еще государстве не только были придуманы, но и так свято сохранялись бы три безъядерных принципа: не иметь, не производить и не ввозить ядерное оружие? И ведь это не просто декларация, это решение выстраданное, прочувствованное, пропаленное атомными бомбардировками Хиросимы и Нагасаки – разве можно это не уважать?
Оказывается, можно. Особенно, если ты сам – автор такого решения. Недавно в Японии разгорелся грандиозный политический скандал, прошедший мимо внимания наших СМИ. Одна только центральная газета поместила короткий комментарий, посвященный этому событию (судя по «Тошикадзу» и «Гакушуину» – переводной, но, впрочем, может быть, я ошибаюсь, и он просто плохой – сам по себе). А ведь дело нешуточное: оказалось, что японцев десятилетиями не просто водили за нос, а обманывали – зло, цинично, нагло. Из уважения к японскому народу и любви к Японии мне захотелось разобраться в ситуации, а поскольку я не СМИ, то позволил себе обратиться за разъяснением к специалисту – доктору политических наук В. Э. Молодякову, внимательно следившему за ходом скандала из Токио.
Ядерный скелет из японского шкафа, или Острое шило в мидовском мешке
Рядовые, да и просвещенные японцы в шоке: оказывается, их лидеры в обстановке строгой секретности неоднократно выступали против такой священной коровы послевоенной политики как «три неядерных принципа» – не иметь, не производить и не ввозить ядерное оружие – которые в 1967 году были провозглашены в качестве национальной политики с высокой парламентской трибуны. Эти факты были преданы гласности в ходе работы комиссии МИД по вопросу о секретных соглашениях между Токио и Вашингтоном в области обороны и безопасности, о которых давно ходили упорные слухи. А на слушаниях, которые начались 19 марта в Комитете по внешней политике нижней палаты японского парламента, к ним добавились новые пикантные и даже скандальные подробности.
Оказывается, в то самое время, как Япония объявила всему миру об исключительной приверженности неядерной политике, – как было не поверить в это после трагедии Хиросимы и Нагасаки, – между Токио и Вашингтоном был заключен целый ряд секретных соглашений военного характера, самый факт существования которых категорически отрицался ее властями еще в прошлом году. Слухи о «секретных протоколах» периодически просачивались в СМИ то из американских источников, то от японских дипломатов на пенсии, но каждый раз официально опровергались со всей возможной решимостью. 9 марта министр иностранных дел Кацуя Окада получил итоговый доклад группы историков, занимавшихся по его поручению поисками документов в архивах внешнеполитического ведомства. И вынужден был подтвердить самые худшие опасения сограждан.
Окада впервые признал существование зафиксированных договоренностей, по которым США получили право ввозить на территорию Японии ядерное оружие без предварительного уведомления ее правительства и использовать на таких же условиях свои базы на японской территории в случае «чрезвычайной ситуации» на Корейском полуострове. «Мы не можем однозначно утверждать, что ядерное оружие не завозилось»,- сказал министр, глубокомысленно добавив: «У нас остаются серьезные сомнения по этому поводу». После этого он – видимо, на всякий случай – извинился перед жителями японских портов, куда могли заходить американские корабли с ядерным оружием на борту. Также двусмысленно прозвучала его ремарка о том, что с заявлением президента США Джорджа Буша-старшего в 1991 году о снятия тактических ядерных вооружений с американских боевых кораблей в связи с окончанием «холодной войны» «проблема, видимо, исчерпалась сама собой».
Кто же решился нарушить главные принципы национальной безъядерной политики? «Главным злодеем» оказался никто иной, как занимавший в 1964-1972 годах пост премьера Эйсаку Сато – «отец» неядерных принципов, получивший за них Нобелевскую премию мира (кстати, он первый и пока единственный японец, удостоенный этой престижной награды). Как выяснилось, Сато в беседах с президентами США Линдоном Джонсоном и Ричардом Никсоном, неоднократно называл свое детище «нелепым», «ненужным» и «достойным сожаления». Интересно, а что он думал по поводу полученной за принципы премии? Вопрос, конечно, риторический…
На слушаниях в парламенте бывший депутат от Либерально-демократической партии Хадзимэ Морита сообщил, что в 1974 году тогдашний министр иностранных дел Масаёси Охира – один из влиятельнейших политиков послевоенной Японии, занимавший позднее должность премьера, – предложил «смягчить» запрет на ввоз в страну ядерного оружия, поскольку этого могут потребовать «чрезвычайные обстоятельства». В это самое время Морита был личным секретарем Охиры, поэтому его признание является информацией «из первых рук». С той же трибуны хорошо известный в России бывший начальник бюро договоров МИД Кадзухико Того сообщил, что в 1999 году подал записку с предложением о частичном пересмотре принципов, но не знает о ее дальнейшей судьбе.
Разумеется, министр Окада заверил общественность, что Япония и дальше будет верна политике трех неядерных принципов, несмотря на прежние соглашения, которые нарушали или, по крайней мере, давали возможность нарушать их. «Отказ от их соблюдения немыслим»,- подчеркнул министр, – «Токио не имеет намерения допускать американское ядерное оружие в страну». Еще до официального обнародования секретных документов аналогичное заявление сделал премьер-министр Юкио Хатояма.
Поверят ли им обескураженные японцы? Ведь Окаде пришлось признать и то, что прежние премьеры и главы МИД попросту лгали парламенту и народу, отрицая наличие договоренностей. «Очень жаль, что этот вопрос столь долгое время оставался утаенным от общественности»,- сказал он, подчеркнув: «За это ответственны бывшие премьер-министры и министры иностранных дел». Авторы доклада во главе с профессором Токийского университета Синъити Китаокой – видным историком международных отношений и правоверным представителем истеблишмента, вхожим в коридоры власти – куда более жестко оценили действия предшествующих кабинетов: «японское правительство давало бесчестные объяснения, включая прямую ложь, от начала и до конца. Такое отношение совершенно недопустимо в стране, руководствующейся принципами демократии». Отметив отсутствие многих важных бумаг даже в секретных служебных архивах, они призвали внешнеполитическое ведомство провести служебное расследование и улучшить систему хранения информации и доступа к ней.
Глава МИД поспешил объявить, что наведет порядок в деле хранения и своевременного рассекречивания дипломатических документов, для чего в его ведомстве будет создан специальный экспертный комитет. В его состав войдут историки международных отношений, документоведы, специалисты в области информации, а также чиновники МИД. Они будут принимать решение о режиме и порядке рассекречивания документов, списки которых им должны будут представлять все отделы и бюро министерства. В случае возможных разногласий между экспертами и чиновниками окончательный вердикт по каждому документу или корпусу документов будут выносить министр, статс-секретари и парламентские вице-министры, то есть депутаты парламента, входящие в руководство МИД.
Стремясь к созданию «открытого внешнеполитического ведомства» и к «свободе от воздействия бюрократов», Окада намерен обеспечить своевременное рассекречивание документов по истечении установленного в МИДе тридцатилетнего срока. Формально это правило действует и сейчас, но, как отмечают знающие люди, большинство документов остается фактически нерассекреченным из-за давления со стороны соответствующих подразделений министерства. Значит, им есть что скрывать?
Страницы: 1 2