100 лет назад Россия официально приобщилась к миру боевых искусств
29 октября 2011 года исполнилось ровно 100 лет со дня поступления воспитанника Токийской семинарии Василия Ощепкова в школу дзюдо Кодокан. Эту дату можно (и стоило бы!) считать точкой отсчета в трудном и противоречивом процессе инкорпорирования нашей страны в мир боевых искусств, и не только.
В том же 1911 г. Россия стала членом Международного олимпийского комитета – снова юбилей. А если вспомнить, что дзюдо уже почти полвека является олимпийским видом спорта, а следующие Всемирные игры боевых искусств пройдут в 2013 г. в Санкт-Петербурге (на прошедших пекинских российская команда уверенно заняла 1-е место в командном зачете), мне лично странно, что этот день у нас никак не отмечается.
Впрочем, тому есть простое объяснение. Специалисты – каждый в своей области – знают, что рассказы о японском буме в России, о буме дзюдо или об особом отношении к разведке у нас – не более, чем легенды искусственного происхождения. Мы живем в мире симулякров, придумок медиа и PR о том, что нам, по их мнению, интересно, и чем мы, опять же по их уверенным предположениям, увлекаемся – так они питают свои рекламные надежды. В результате наше дзюдо глотает пыль, которую выколачивают им из татами мировые лидеры в этой борьбе, японоведение еле-еле сводит концы с концами с помощью японских спонсоров, а героем разведки считают агентессу-неудачницу, которая если и оставила отпечаток в истории спецслужб, то только своим бюстом.
На этом фоне усилия группы японоведов и историков борьбы, направленные на то, чтобы вспомнить о героях настоящих, а не мнимых, выглядят попыткой маргиналов разговаривать о чем-то своем, только им понятном – попыткой, заранее обреченной на неудачу. Тем не менее, мы (а автор относит себя именно к этим «маргиналам») не бросаем свою работу и благодарны всем, кто нам помогает. В случае с биографией и историческим наследием Василия Сергеевича Ощепкова очень многого удалось добиться в исторических разысканиях после посвященного ему вечера в Доме Русского Зарубежья в начале этого года. Событие, которое мыслилось на этапе его подготовки как «подведение итогов», оказалось хорошим стартом для новых открытий.
О некоторых из них мы рассказали на «круглом столе», посвященном В.С. Ощепкову в Уральском федеральном университете, организованном Российским союзом боевых искусств в рамках прошедшей там научно-практической конференции «Боевые искусства и спортивные единоборства: состояние и перспективы развития». Мы – это японоведы и историки борьбы профессор А.А. Долин, А.М. Горбылев, Ф.В. Кубасов, не-японовед, но все же историк А.А.Будзинский и автор этих строк. Кроме нас в «круглом столе» приняли участие еще несколько человек, которые, как мы надеемся, разнесут весть о нем по своим городам и спортивным весям.
В частности, на этом мероприятии речь шла, например, о том, что весной этого года мне удалось получить новый документ из обители дзюдо, свидетельствующий о том, что вместе с Василием экзамены вступительные сдал и его однокашник по семинарии Трофим Семенович (?) Попилев (в некоторых источниках – Попелев). К сожалению больше ничего об этом человеке, кроме даты его рождения (19.09.1893) и места жительства родителей (г. Моздок) в документе не сообщается, а поиск информации о нем в других источниках пока ничего не дал.
Тем не менее, само по себе появление этого человека в «ближнем кругу» Ощепкова заставляет по-новому взглянуть на многие полученные ранее документы, не говоря уж о том, что ставшее общим местом в отношении Василия Сергеевича выражение «был первым и единственным» относительно его поступления в Кодокан теперь, конечно, придется заменить на «был одним из первых». А знаменитая легенда о том, что Ощепков был принят в alma mater дзюдо только потому, что его тренер Окамото Ёсиро предупредил его о необходимости не шевелиться во время сидения на пятках (в позе сэйдза) на лекции доктора Кано, выглядит все более сомнительно. Выходит, что Окамото предупредил не только Василия, но и Трофима. Или он предупредил всех, но выдержали только эти двое? Или… отбор в Кодокан был основан все-таки на каких-то других принципах?
Между прочим, вопрос этот не такой праздный как может показаться на первый взгляд . Почему то именно эта история (наряду с легендой о расстреле взбунтовавшегося в камере Ощепкова) больше всего легла на душу любителям мифа об Ощепкове в России и в Японии. Ну, с последней понятно: один японец объяснил свое умиление перед историей об экзамене тем, что сидеть в сэйдза очень тяжело для европейца (что чистая правда). Соответственно то, что Василий смог якобы несколько часов пребывать в таком состоянии свидетельствует о его уникальности. На самом же деле, японцы при этом думают об уникальности собственной: на мое замечание о том, что Ощепков к тому времени жил в Японии по японским обычаям (то есть в быту – на полу) уже четыре года, да и у всех русских телосложение и способности к нахождению в сэйдза разные, он ответил, что такое под силу только им – японцам. Уверен, такой культурологической спеси Василий Сергеевич в Японии хлебнул сполна.
Наши же любители экзотической героики видят в этом, вероятно, какой-то эпизод в духе голливудских фильмов: вот, мол, отмучался один раз, а потом как пошел их кидать-метать их налево и направо… Забывают только, что кино и реальность сильно разнятся. Ощепкову и Попилеву (как знать, может, и другим русским) предстояло провести в сэйдза еще не один год, и вряд ли для них это было самым тяжелым испытанием в Японии.
А. М. Горбылев рассказал о своем анализе сохранившихся работ В.С. Ощепкова по теории борьбы и тех книг, которые, по всем признакам, хранились когда-то в ощепковской библиотеке. Рассказал очень убедительно, проиллюстрировав таким образом свою идею о том, что в 20-30е гг. Ощепковым была создана отдельная ветвь японской борьбы, по существу – своя школа, которую его ученики обозначали как «ощепковское дзюдо», и которая стала основной базой для создания самбо. То есть, вряд ли справедливо будет утверждать, что «самбо выросло из дзюдо», имея в виду Кодокан-дзюдо, но то, что самбо – прямой и ближайший наследник ощепковского дзюдо, представляется уже бесспорным. Тем, кто интересуется этой темой и хочет узнать подробности, рекомендую издаваемый А. Горбылевым сборник «Хидэн», выпуски 6 и 7.
А.А. Будзинский продемонстрировал собравшимся бесценные архивные материалы, собранные, главным образом, его отцом, учившимся в 1930-е у В.С. Ощепкова: фотографии, афиши, первые газетные статьи об учителе. Эти вещи мало кто видел и в Москве, а уж на Урале они побывали в первый и, скорее всего, в последний раз. Тут надо отдать должное РСБИ: усилиями этой организации часть материалов была отсканирована и собрана на большой стенд, выставленный в одном из главных холлов университета.
А.А. Долин, подытоживая итоги нашего «круглого стола», предложил вынести в итоговую резолюцию конференции РСБИ предложения об увековечивании памяти основоположников боевых искусств в нашей стране и, в надежде, что это надо кому то еще, кроме нас, создать системы передвижных лекций-семинаров, посвященных истории и культуре восточных единоборств. В самом деле, разве не интересно было бы поговорить об истоках самбо, например, в так называемой Всемирной академии самбо в Кстово? Не знаю – самбистам видней. Но мы свое дело сделали, а дальше: имеющий уши да услышит.
Автор: Александр Куланов, 1.11.2011